Группа "Москвичи" 1968 г.

Бит-группа "Москвичи" 1965 г.

Мой старший брат Виктор, начиная с 1957 года, когда наш папа купил радиоприёмник "Байкал", регулярно слушал по ночам джаз, который передавала радиостанция "Голос Америки". Наши власти это дело просто глушили. Кто не понимает термин "глушили", объясняю - в Москве стояло несколько вышек с антеннами, которые передавали гул на частоте "Голоса Америки" и других вражеских радиостанций, из-за которого, саму станцию было очень плохо, а иногда и совсем не слышно. У советских радиоприёмников, специально, самый низкий диапазон коротких волн был 25 метров на котором, можно было что-то поймать.

Счастливые обладатели заграничной аппаратуры могли почти без помех слушать и "Голос Америки" и "Радио свобода" и "Немецкую волну" на волнах 19, 11 и 9 метров эти диапазоны власти почти не глушили. Но джаз был только на "Голосе Америки". Мы со старшим братом жили в одной комнате и волей неволей я тоже слушал джаз и как-то постепенно начал понимать эту музыку.

В то время к Виктору приходили друзья и они веселились, включая принесённый ими,  магнитофон "Маг - 8"   на полную мощность.Но это был не только джаз, это были и рок-н-роллы! Однажды, во время какого-то праздника, видно спьяну, кто-то из них неправильно включал магнитофон и почти все катушки с рокешниками превратились в кучи запутанных лент и весь следующий день гости наматывали ленты обратно, на катушки. Это надо было видеть - несколько пьяных стиляг, с набриалинеными волосами, держа в руках карандаши, на которых крутились катушки, наматывали на них ленту, которая никак не хотела распутываться и иногда её приходилось резать. А когда всю ленту намотали на катушки и склеили, оказалось, что все рок-н-роллы резко переходят один в другой, начинал, например, Чаби Чекер, а заканчивал Элвис Престли и т.д. Склеили всё не правильно, чем и загубили фонотеку.

Представляете что это означало в то время! Кроме магнитофона, тогда, слушали рокешники и на "костях" т.е. граммофонные пластинки, но не простые, а нарезанные на рентгеновских снимках грудной клетки или черепа.

 И вот, я наслушавшись джаза и рок-н-роллов, решил, с братом Вовой, поступить во Дворец пионеров, где был  оркестр им. Локтева. Мы прошли экзамены и нам на двоих выдали духовой инструмент альт. Для начала мы его начистили зубным порошком, как было велено и приступили к занятиям во дворце пионеров с преподавателем. Вскоре мне выдали трубу, а брату саксофон. Занимаясь музыкой я туго перевязывал голову на лбу полотенцем и пердел на трубе гаммы. Честно говоря, мне  физически было тяжело играть на трубе и тогда, к счастью, входила в моду гитарная музыка и она мне нравилась.

У нас во дворе был один парень по прозвищу Чайник, играющий на гитаре и поющий песни, правда, блатные. Да и гитара у него оказалась семиструнная, зато он знал как настраивается шестиструнка. Мне очень хотелось научиться играть на гитаре и вот, однажды, у нас появилась настоящая электрогитара и мы с Вовкой стали осваивать её, нашу первую в жизни гитару!

Это была акустическая семиструнная гитара с адаптером (так тогда называли звукосниматель) и двумя ручками - громкости и тембра. Каждому из нас хотелось скорее научиться играть на ней и мы, конечно, ссорились из-за этого. Мне пришлось долго уговаривать одноклассника продать мне его "простую"  гитару, и он не выдержав моего нытья, согласился продать её мне, аж за пять рублей!   И мы начали учиться играть уже на двух гитарах. Как-то само собой повелось, я играл соло, а он ритм. Аккорды подбирали по слуху или запоминали как берут другие, иногда даже по фотографиям "фирменных" групп, но в основном, конечно, группы The Beatles! Пробовали даже смазывать гриф подсолнечным маслом или тальком для лучшего скольжения!

Однажды летом, в военном городке, на перекрёстке, возле нашего дома, один парень принёс  транзисторный радиоприёмник "Спидола", мы с братом включили в него гитару со звукоснимателем и стали играть Boogie Woogie. Пацаны стоящие вокруг нас кольцом, топтались на месте танцуя и изгибаясь от удовольствия, а проходящий мимо патруль с автоматами, остановился и тоже немного, как бы твистуя сапогами, с сожалением пошёл служить дальше.

Немного научившись играть, мы стали делать себе электрогитары-доски, как положено! Так получилось, что мы начали делать первую гитару втроём, но вскоре я поссорился с братьями и стал делать себе гитару сам. У Вовки, которому помогал старший брат, гитара вышла лучше чем у меня, но зато  свою я сделал сам. Эти гитары мы покрыли чёрным целлулоидом, который купили у знакомого, работавшего на баянной фабрике. На них сделали рычаги (Tremolo) собственной конструкции, как и всё остальное. Впрочем грифы и колки были от простых гитар.

Наша первая группа состояла из нас с Вовкой, а иногда и ещё кого-нибудь. Играли мы, включая гитары, сначала в наш радиоприёмник "Байкал", а потом в какой-нибудь "хороший" самодельный усилитель, сделанный Виктором, как на этой фотографии 1964 года. Здесь мы с Володей (я в центре) играем на "самопалах" в усилитель, который в тот же вечер сгорел, а на фирменной "музимовской" гитаре (слева) играет наш друг Алик, в магнитофон "Яуза" (у него в ногах)  участвующий с нами в концерте. Вот так,  с такой "мощной" аппаратурой мы играли на разных вечерах.  Однажды к нам присоединился наш старший брат Виктор, изъявивший желание играть на барабанах. Вчетвером мы уже были похожи на настоящую группу! Продав самодельные гитары, Вовкину за сто рублей, а мою за восемдесят и добавив  заработанные на выступлениях деньги, купили себе ГДРовские гитары фирмы "Musima" (Германская Демократическая Республика).

Репетировать с барабанами дома, стало невозможно, так как это уже мешало соседям и нам пришлось искать базу.     В результате клуб "Красная Роза" при московской текстильной фабрике, что на ул. Тимура Фрунзе, стал базой нашей группы, которую мы назвали "Москвичи". С 1965 года мы начали там репетировать, а за это бесплатно играли на танцах по праздникам для работников фабрики.  В состав группы входили мы, три брата Шаповаловы - Виктор (ударные), Валерий (соло гитара) и Владимир (ритм гитара). На  электрооргане играл Владик, а после того, как он ушёл, мы решили играть вообще без органа.